версия для печати

«Другие немцы: спецпереселенцы в пос. Кильмезь»

Работу выполнила:
Захарова Татьяна Анатольевна,
учащаяся группы № 104 ГОУ «Профессиональный лицей «Кулинарного искусства» № 38»,
г. Ижевск

Руководитель:
Пушина Нина Вячеславовна

ВВЕДЕНИЕ

« Я не очевидец тех драматических лет.
Не могу быть их летописцем. Могу лишь
быть летописцем их отголосков».
М.Пряхин.

У англичан есть такая пословица «У каждого есть свой скелет в шкафу». Действительно, тайны есть у каждого человека, в каждой семье, о которых стараются не рассказывать, не посвящать в них посторонних. В каждой стране есть архивы, где хранятся документы под грифом «совершенно секретно». К сожалению, в истории каждой страны таких тайн-«скелетов» более чем достаточно. Особенно много их осталось с советских времен. Времен, казалось бы, не столь далеких, но хранящих множество кровавых тайн. Одна из таких тайн - спецпереселенцы.

В своей работе я решила написать о своем родном и любимом поселке Кильмезь, что находится в Сюмсинском районе, на берегу красавицы-реки Кильмезь. А повод для этого более чем достаточный. В марте прошлого года моему поселку исполнилось 60 лет. Дата, может быть и не слишком значительная для населенного пункта, нам не 500 или 300 лет и даже не 100. Но я родилась здесь, здесь родилась и моя мама, т.е. существует уже второе поколение кильмезян, но не все, к сожалению, знают историю своего поселка. Когда я была младше, мне всегда было интересно, почему у нас в Кильмезе так много немцев. Я, как и многие, думала, что это бывшие военнопленные. Так до сих пор думают некоторые мои сверстники, старшее поколение тоже не очень много знают об этом. Лишь некоторое время спустя я узнала, что это так называемые «спецпереселенцы» и наш поселок создан их руками. Это еще одна причина, по которой мне захотелось написать эту работу. Мне хочется, чтобы об этой трагической странице в истории нашей республики узнали мои сверстники.

Спецпереселенцы... Кто это такие? Долгие годы об этих людях вообще ничего не говорилось. И, хотя сейчас об этом пишутся книги, печатаются статьи, но по-прежнему широкому кругу людей об этом мало что известно. Основными источниками по написанию реферата были статьи из различных журналов и воспоминания старожилов - жителей поселка Кильмезь из числа спецпереселенцев, а также некоторые данные МВД Удмуртии.

Из архивных данных ИЦ МВД УР: «На ваш запрос от 18 декабря 2000 г. сообщаю о том, что на территории Удмуртской АССР с 1945 года по 1956 год проживало около 10000 поселенцев - немцев, переселенных по решению Правительства СССР в годы войны с территории Украины, Крыма, Республики немцев - Поволжья, а также депортированных из Германии после войны. Около 900 человек проживали в Сюмсинском районе: поселке Кильмезь, пр. Вишорки, пр. Пумси, работали в лесной промышленности».

Мне кажется, что дело не только в том, что работники информационного центра не захотели тратить время на более обширный ответ, а в том, что эти сведения до сих пор не предаются широкой огласке.

Стоит только обратить внимание на даты в ответе «1945 - 1956 гг.», т.е. получается, что спецпереселенцы появились в Удмуртии лишь в 1945 году, но нам известно, что уже в 1942 году существовала данная категория. Может быть это опечатка, но и вторая дата заставляет задуматься. По ней получается, что в 1956 году все спецпереселенцы смогли вернуться на родину, но у нас в поселке немцы живут до сих пор, и не только потому, что они осели здесь, завели семьи, хозяйство, но в 1956 году они не могли выехать в связи с ограничениями. Так что, мне думается, данные цифры еще раз доказывают, что расставаться со «скелетами в шкафу» не всем хочется.

Историческая справка о спецпереселенцах

Может быть, кто-нибудь скажет, зачем ворошить прошлое, ведь уже ничего нельзя вернуть, тем более исправить? Да, я согласна, искалеченные судьбы тысяч, сотен тысяч людей исправить нельзя, но попытаться разобраться в этой проблеме необходимо. Для чего? Для того чтобы не повторять ошибки. Как точно сказал американский философ Сантаяна: «Кто хочет забыть прошлое, тот рискует пережить его второй раз». Из истории мы знаем, что такое уже было в нашей стране во время царствования Александра П. После окончания Кавказкой войны, которая продолжалась почти полвека, было выселено много народов, населяющих Кавказ. Сейчас лишь названия городов на Кавказе напоминают о прошлых поселенцах. А при Александре III спецпереселенцами едва не стали удмурты. Причиной было знаменитое «мултанское дело». Только благодаря участию в этом деле известного писателя Владимира Галактионовича Короленко и других видных общественных деятелей, удмуртов не постигла та же участь. Хотя самого термина «спецпереселенцы» в то время, конечно же, не существовало. Термин появился в годы коллективизации, когда раскулаченных крестьян выселяли из родных деревень. И вот вновь спецпереселенцы появляются в СССР уже в 1942 году во время Великой Отечественной войны. В этот же год Красная Армия переживала крупные поражения. В результате неудач в Крыму и под Харьковом, войска южного и юго-западного направлений понесли большие потери и оказались крайне ослабленными. Противник значительно улучшил свое положение и получил благоприятные условия для планируемого им крупного наступления. Под властью оккупантов оказалась территория, на которой в довоенное время проживало около 40 % населения Советского Союза, добывалось 63% угля, производилось 58% стали, 38% зерна, располагалась мощная машиностроительная база, в том числе и немало оборонных предприятий. Во многом в таком положении страны был виноват И.В. Сталин. Именно в его руках сосредотачивалась вся власть, именно на нем лежал весь груз ответственности. И.В. Сталин боялся этого, боялся, что народ обвинит его в неудачах войны, в смерти миллионов советских людей. Присущий И.В. Сталину бесконечный поиск врагов, шпионов, двурушников, предателей, ревизионистов вновь сыграл решающую роковую роль в жизнях тысяч людей. Все силы вновь были направлены на поиск жертв. На этот раз свою вину И.В. Сталин переложил на советских немцев, которые, якобы, были причастны к шпионажу в пользу Германии. Всех немцев, проживающих на территории СССР, обвинили в предательстве. Их обвинили в укрывательстве фашистских парашютистов, в хранении оружия и т.д. и т.п. Так судьба советских немцев была решена Указом Президиума Верховного Совета СССР « О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» от 28 августа 1941 года:

«По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого поселения, проживающего в районах Поволжья, имеются десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, полученному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенными немцами Поволжья. О наличии такого большого количества диверсантов и шпионов среди немцев, проживающих в районах Поволжья, советским властям никто не сообщал, следовательно, немецкое население в районах Поволжья скрывает в своей среде врагов советского народа и Советской власти.

В случае, если произойдут диверсионные акты, затеянные по указке из Германии немецкими диверсантами и шпионами в Республике немцев-Поволжья или в прилегающих районах и случится кровопролитие, Советское Правительство по законам военного времени будет вынужденно принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья.

Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий, Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах.

Для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы Новосибирской и Омской областей, Алтайского края, Казахстана и другие соседние местности. В связи с этим Государственному Комитету Обороны предписано срочно произвести переселение немцев Поволжья и обеспечить землей и угодьями в новых районах».

Казалось бы, что в этом странного? Ведь «для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы», переселенцы могли бы завести собственное хозяйство и жить вполне благополучно. Но выполнялось ли условие данного указа, судите сами. Немцы были действительно расселены в некоторых районах Сибирской, Омской и других областях, но в местах, абсолютно не пригодных для жизни. Это были болотистые местности или, чаще всего, леса, причем, правительство больше не оказывало никакой помощи спецпереселенцам. Да и хотело ли? Ведь как следует из документа, этих людей обвинили в предательстве, а по законам военного времени это могло означать лишь расстрел. Каким же цинизмом нужно было обладать, чтобы обещать людям то, чего никогда не будет. Это притом, что большинство из переселенцев были женщины и дети. Они сами рубили лес, заготавливали дрова - в общем, выживали. К тому нужно добавить, что на сборы при переселении давалось 24 часа, и лишнее брать было нельзя, за этим следили очень строго. Вот воспоминания нашего земляка Вольдемара Готлейбовича Гирша, который оказался среди спецпереселенцев:

«Согласно указу о депортации лиц немецкой национальности, наша семья - мать, два моих брата и две сестры - была выселена из г. Саратова. В один из холодных осенних дней к дому подъехала повозка; ямщик и одновременно конвоир, разрешил погрузить на нее только самое необходимое и повез нас на станцию. По пути его внимание почему-то привлек фанерный ящик с солью, и он выбросил его в реку. Может быть, было распоряжение не позволять, чтобы ссыльные брали с собой много продуктов? Братишка бросился за ящиком в студеную воду, но конвой пригрозил, что расстреляет на месте...

Погрузили нас в вагон без особых запасов, а значит, оставили без надежды на выживание. Во время следования товарняка, особенно на стоянках, по вагонам шныряли вооруженные люди, придирались к нам, оскорбляли нас, хотя никто с ними и не пререкался: боялись. Привезли нас в город Глазов, где мать работала на стройке. По прибытии на место нас поселили в старый, ветхий барак. Сами заготавливали дрова, чтобы протопить печку, благо лес был близко. Хлеб выдавали по карточкам, и для такой большой семьи его, конечно, не хватало. Впервые стали побираться... Люди разные. Одни пожалеют, посочувствуют и подадут хлебца, а другие не только обругают еще и подзатыльником наградят.

Мой отец, призванный на защиту Родины в первые месяцы войны, с фронта был снят и отправлен в г. Соликамск. Мы встретились с ним только в 1948 году, незадолго до того, как нас отправили в Сюмсинский район Удмуртской АССР.

Все это время я старался помогать родителям. Потом обзавелся семьей, и все же нас часто обвиняли в чем-то, смотрели косо. Действительно, а что я такого совершил, что не могу чувствовать себя нормальным человеком? Не грабил, не убивал. Родину не предавал. Наоборот, был сыном фронтовика, честно отслужил в армии... А то, что я немец, так не я войну затеял».

Сколько горести в этих словах, сколько же трудностей и разочарований пришлось пережить спецпереселенцам.

От 4-й площадки до Сюрекского Леспромхоза

Понимая, что война с Германией - лишь дело времени, еще в 1939 году приказом по тресту «Оборонлес» в мае того же года создан Кильмезский лесопромышленный комбинат (с. Сюмси, КЛПК), сюда вошли 8 лесопунктов и Сюмсинская лесная школа, выведенные из подчинения Ижевского лесопромышленного комбината, Сюмсинская сплавная контора, преобразованая в Кильмезскую сплавную контору (КПК) с подчинением тресту «Оборонлес». С августа 1940 года приказом по тресту «Оборонлес» Кильмезская сплавная контора административно переподчиняется Кильмезскому лесопромышленному комбинату (с. Сюмси). 16 марта 1942 года на основании приказа по тресту «Ижлес» за № 73 был организован строительный участок по строительству Кильмезской лесоперевалочной биржи и рейда на 4-й площадке, начато строительство лесобиржи. Начальником строительства лесобиржи был назначен Б. П. Елкин, первым директором - А. Г. Москвин. Наш поселок, как я уже упоминала, создан спецпереселенцами.

Там, где раскинулся поселок, была сплошная тайга. Об этом свидетельствует тот факт, что, когда уже началось строительство 4-й площадки, на одного из поселенцев Ивана Дерга напала рысь. От нанесенных ею ран, Дерг скончался. А там где сейчас расположены улицы Маяковского и Пушкинская, по воспоминаниям первых строителей - старожилов поселка, был большой черничник. А он, как известно, растет только в таежных лесах. Только одно строение было на месте будущего поселка - барак для сплавщиков, где и были размещены спецпереселенцы. С образованием колонии в 1943 году их поселили в землянки. Землянки эти были расположены там, где сейчас находится контора леспромхоза, на берегу реки Кильмезь. О том, как жилось и работалось этим людям, вспоминает один из спецпереселенцев, участвовавший в строительстве поселка, Рудольф Густавович Белон. В первые месяцы войны он был призван на фронт. Но как лицо немецкой национальности, был отправлен в трудармию. Он рассказывает: «Всех немцев в то время отправляли в трудармию. На Уве трудармию нельзя было сравнить ни с чем иным, кроме как с колонией - все обворованные, одеться не во что... В апреле 1942 года эту трудармию закрыли, всех раскидали по леспромхозам. Я попал в Кильмезь, где стояли барак, контора и конный двор.

Работали мы сутками на самых трудоемких работах, бывало, не можешь, а молчишь. Все пообносились, ходили как нищие. Все мы были в спецкомендатуре. За пределы биржи выезжать было нельзя, если в Ижевск едешь, то обязательно сопровождали. Часто приезжали из НКВД, поговорят с тобой, а потом расписку возьмут, что молчать будешь, о чем говорили. Не то на 10 лет посадят. Посадить тогда человека было просто. Помню, в 1943 году 800 человек колонистов пригнали - это были те, кто ушли с ФЗО, опоздали на завод по каким-либо причинам - им по 10 лет дали. Были здесь и воры. Они не работали, считали себя выше этого, за связь с колонистами срок давали, но мы больно-то не касались их. Побеги были, их ловили, зверски избивали. Собак на них пускали... Когда прибыли колонисты, нас из барака выселили. Жили в землянках, где кроме нар, не было ничего. Придешь, бывало, зимой в промерзшую землянку, портянки с ног снять не можешь, отдираешь прямо с кожей. Еды давали только, чтобы с голоду не умерли. Некоторые не выдерживали, и бывали случаи, когда даже пальцы себе отрубали на руках, чтобы не ходить на лесоповал. Многие гибли от несчастных случаев, ведь никакая техника безопасности, конечно же, не соблюдалась. Да и за людей то нас не считали».

Так было положено начало поселку Кильмезь. В это же время шло строительство железной дороги «Ува – Кильмезь» для вывозки древесины. А пока лес по-прежнему сплавляли по реке Кильмезь, все работы выполнялись вручную. А вывозка леса осуществлялась на лошадях. Когда в январе 1943 года в Кильмезь пришел первый поезд, это было настолько необычно, что посмотреть на это пришли жители соседней деревни Балма. Это лишний раз доказывает, в какой глуши создавался поселок. В этом же году строительство Кильмезской лесоперевалочной биржи было завершено. Ежесуточная отправка леса доходила до 120 вагонов. В феврале 1948 года 4-я площадка была преобразована в Сюрекский леспромхоз, поскольку контора до этого находилась на станции Сюрек. Хотя пожилые люди в поселке и жители соседней Кировской области до сих пор называют поселок Кильмезь - «4-й». В 1953 году поселку было дано название Кильмезь, хотя его первоначально хотели назвать поселок Октябрьский.

Поселок рос, и в генеральном проекте был предусмотрен и ныне существует, олицетворяющий красоту поселка, сосновый парк. Первоначально этот лес попал под вырубку. Но уже тогда нашлись люди, которые жили не сиюминутными интересами, а смотрели в будущее. Но за красоту пришлось заплатить штраф. Первоначальная сумма составляла 125000 рублей, но главный инженер леспромхоза В.М. Кутуков съездил в Москву, в Ленинград. И сумма штрафа была снижена до 60000. Благодаря стараниям этих людей мы до сих пор любуемся этим парком. Хотя большинству жителей поселка эта история не известна. Ею делился с нами один из старожилов поселка Кильмезь П. С. Кинаш.

О событиях того времени напоминает нам название некоторых улиц поселка. Мне всегда было интересно: почему одна из улиц носит название Одесская, ведь ни какого отношения к Украине наш поселок не имеет? Оказывается, когда спецпереселенцам разрешили свободное поселение, они обосновались на этой улице и дали ей такое название, потому что многие из них были с Одесской области. До сих пор здесь сохранились дома, построенные руками спецпереселенцев. Около каждого домика обязательно был палисадник, где росли мальвы. Их в поселке еще долго называли немецкими цветами.

История поселка сохранилась и в названии его частей. То место, где находилась колония, жители до сих пор называют «зоной». Там же находилось и кладбище для колонистов и спецпереселенцев. До сих пор при строительстве домов в этой части поселка находят кости. Останки тех людей, которые строили «4-ю площадку». Потому наш поселок, можно сказать без преувеличения, стоит на фундамент из костей, сцементированных людской кровью. Позднее захоронения стали делать на кладбище деревни Балма. Когда мы разыскали эти могилы, мы насчитали их более двадцати, расположенные рядом. А сколько их еще? Многие уже безымянные, и нам, наверное, уже никогда не узнать имен тех, кто похоронен там. Ведь большинство немцев уехали не только из Кильмези, но и вообще покинули страну и вернулись на свою историческую родину, многих уже нет в живых. А те, кто мог бы рассказать об этом, не очень охотно делятся своими воспоминаниями. Я понимаю, насколько больно вспоминать им те трагические дни. А может быть, не только потому, что больно, но еще потому, что тот страх, что поселился в них в те годы, все еще жив. Некоторые из них даже фамилии свои сменили, взяли фамилии жен. Они боялись уже не за себя, а за своих детей. Этот страх был в какой-то степени обоснован даже после реабилитации. Моя учительница истории, которая родилась в 1963 году, рассказывала о том, что у них в классе училась девочка - немка из числа спецпереселенцев по фамилии Матте. Так вот, когда в классе называли ее национальность, она начинала плакать. Они, ее одноклассники, не моги понять, почему она плачет, ведь для них она была просто Леной, а национальность попросту никого не интересовала. Это недоумение доказывало, что среди жителей поселка, и не только детей, отношение к немцам, в целом, было сочувственное, хотя находились и такие, которые могли упрекнуть, но их было очень мало. Да и не только в обыденной жизни, и не только спустя многие годы отношение к немцам было доброжелательным. Уже с первых лет создания поселка их стали использовать как специалистов. Так практически с первых дней, задолго до реабилитации, и на протяжении многих лет мастером Сюрекского леспромхоза работал Динер, бригадиром в стружечном цехе работала Матте Ирма. Даже уникальный природный памятник Удмуртии - Патранские болота - и назван так по фамилии мастера Патрана, под чьим руководством была построена ветка Увинской железной дороги.

До сих пор немцы-спецпереселенцы живут в нашем поселке: семьи Бел он, Альтергот, Pay, Бруль и др. Об одной такой трагической истории мне бы хотелось рассказать подробнее.

История семьи Матте.

Из воспоминаний Арнольда Андреевича Матте:

«Мой отец Матте Андрей Карлович родился в 1908 году на Украине в селе Петровка Софийского района Днепропетровской области. У родителей отца было крепкое хозяйство, в семье он был единственным ребенком, поэтому, когда он решил жениться на своей любимой девушке, родители поначалу воспротивились. Моя мама, Роза Даниловна, в 12 лет осталась сиротой, да к тому же на ее иждивении было еще трое младших, но упорство моего отца и то, что все в селе знали Розу как очень трудолюбивую девушку (Роза и ее младшие братья и сестры вели самостоятельно хозяйство, даже корову держали) сделали свое дело. Родители отца разрешили ему жениться. Мои родители жили дружно, потихоньку обзаводились хозяйством, как все советские люди работали в колхозе. Отец работал на машино-тракторной станции, а мать была рядовой колхозницей. В начале войны отца мобилизовали на фронт, а в 1942 году прямо с фронта отправили в «трудармию» в город Соликамск Пермской области. Семью депортировали в Польшу, где мать работала у помещика, а когда война закончилась, то они оказались в Германии. По договору между странами-победительницами все советские люди должны были вернуться в Советский Союз. Горьким было то возвращение. На них, как на немцах, оказавшихся в Германии, по мнению советского руководства, лежала двойная вина. Поэтому, по-видимому «в целях безопасности», вся семья в 1945 году была отправлена в город Глазов. Вот только какую угрозу могла представлять собою мать с маленькими детьми?! Но ни с чем нельзя было сравнить радость долгожданной встречи: наконец-то все вместе, все живы...

В 1948 году всю семью перевезли в Сюмсинский район в Вишорскую пристань Сюмсинского леспромхоза, в 1951 году - в Пумсинский лесопункт. Хотя к этому времени «трудармия» была упразднена, до 1955 года все немецкое население Советского Союза находилось под административным надзором.

Родители в поселке Пумси проживали до 1970 года. В связи с тем, что дети переехали в поселок Кельмезь, перевезли туда и родителей. Все дети получили образование. Я в течение многих лет работал машинистом на Горьковской железной дороге, мой брат, Владимир Андреевич - главным инженером Сюрекского леспромхоза, младший брат - главным механиком.

В 1983 году умерла мать, сестра уехала в Германию, а в 1990 году отец и два брата также уехали на свою историческую родину. Семья вновь разъединилась, я остался один».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Говорят, «от суммы и от тюрьмы не зарекайся». В нашей стране каждая семья прошла войну, сумму и тюрьму. В большинстве своем это были безвестные люди, простые труженики. И уходили они из жизни молча, бесславно. Просто из одной молчаливой неизвестности переходили в другую. Тут зрителей не было, одни действующие лица и исполнители. Исчезали безгласно, как и жили. Когда знакомишься с биографиями спецпереселенцев, то вместе с чувством сострадания возникает чувство огромного восхищения перед их стойкостью и жизнелюбием. Мне хочется, чтобы об этих людях узнали хотя бы мои сверстники. Ведь с тех пор, как за спинами советских немцев закрылись лагерные ворота, этот народ почти на полвека был вычеркнут из всех официальных документов. На 1 октября 1949 года на так называемом спецпоселении находилось 2134188 человек, из них немцев -1099158. После окончания войны «трудармия» была упразднена. Но еще до 1955 года все немецкое население Советского Союза находилось под административным надзором. В 1956 году они были официально реабилитированы, но, начиная с 1964 года, началась тихая волна забвения, и реальную реабилитацию они получили лишь в 1991 году, уже в перестроечные годы. Хотя и это еще не вся, правда…

Как нам стало известно из беседы с бывшим секретарем сельской администрации, они, секретари, вплоть до 1995 года каждый месяц должны были отчитываться о тех людях, кто принадлежит к числу бывших спецпереселенцев. И это несмотря на их полную реабилитацию. Мы не в праве забывать тех людей, те события, что связаны с этими людьми, даже ради собственной безопасности, потому что если мы забываем историю, она имеет свойство повторяться. А кто будет следующим? Неужели прав историк В. О. Ключевский в том, что история учит только тому, что ничему не учит?!

Список использованной литературы и источников.

1. Воспоминания В. Г. Гирши.
2. Воспоминания Р.Г. Белона.
3. История Удмуртии. - Ижевск, 1984.
4. Северьянов И. Ф. Сюрекский ЛПХа. - Ижевск, 1992.

Твит