версия для печати

«Воспоминания о Великой Отечественной войне»

Выполнила:
Куклина Анастасия
ученица 10 «Б» класса
МОУ «Гимназия №24»,
г.Ижевск

Руководитель:
Зуева Светлана Леонидовна,
преподаватель истории

ВВЕДЕНИЕ

Я хочу ту войну позабыть. Грохот пушек, разрывы снарядов, С милой мамой и папою быть. Быть всегда с ними рядом.

Война – это вооруженная борьба между государствами.

Самым ярким примером жестокой, кровопролитной борьбы является Великая Отечественная война 1941–1945 гг. История еще не знала подобного: 70 процентов всех дивизий, две трети орудий и минометов, 90 процентов танков и боевых самолетов бросила фашистская Германия ранним утром 22 июня 1941 года на Советский Союз. План «Барбаросса» предусматривал, кажется, все до мелочей. В первых же приграничных боях гитлеровцы должны были сокрушить Красную Армию, выйти на оперативный простор и через три - шесть недель завершить войну, оккупировав европейскую часть СССР вплоть до линии «Архангельск-Волга».

«Блицкриг» не удался. Советский Союз выстоял, хотя сражаться пришлось не только с военной силой противника. С самого начала Великой Отечественной войны враг обрушил на нас потоки грязной лжи. Геббельс и его идеологи вели упорную битву за умы людей. Так, уже в июне 1941 г. оккупационная газета «Новая Литва» приступила к отработке темы «Литовские дети в лапах жестоких большевиков»: «Куда большевики дели сотни наших детей? О судьбе 400 детей не имеем никаких сведений, из Друскининкая - 165, из Паланги - 225, в Крым было выслано 10 детей, судьба которых также неизвестна... Из Друскининкая детей вывезли в первый день войны, как видно, несчастных куда-то далеко увезли. По имеющимся сведениям, детей гнали пешком». О каких же детях шла речь? Куда подевались в первый день войны ребятишки? Что с ними стало, какова их судьба? Ответы на эти вопросы - цель моей исследовательской работы. Многие дети были эвакуированы в Удмуртию, впоследствии они жили в детских домах.

В работе я использовала материалы ЦГА УР, ЦДНИ УР, Республиканского музея истории медицины и аптечного дела, музея Каракулинской школы – интернат, интернет - сайта http://www.zchor.org/bialystok/children.php. Использовала методы: анализа, описания, сопоставления, интервью. Мне оказали огромную помощь воспитанники детских домов и их дети, живущие сейчас в Удмуртии и Израиле, с которыми я смогла установить переписку.

Зелигзон Зинаида Гдальевна

В детском доме в с. Каракулино жила и училась Зелигзон Зинаида Гдальевна. Мне помогли узнать о судьбе этого удивительного человека в Республиканском музее истории медицины и аптечного дела. Мы познакомились с ее дочерью Раисой Хоналисовной. Дочь не может без слез говорить о своей маме, о ее жизни. Мне посчастливилось прочитать дневник Зинаиды Гдальевны, строки из которого я привожу в своей работе:

«Я родилась в 1926 году в Польше, в небольшом пограничном городе (с Восточной Пруссией), что в 60 км от Кинигсберга. Детство прошло в трудных условиях зарождающего фашизма. 1939 год, начало Второй мировой войны, застал меня, ученицу первого класса гимназии в небольшом городе Гроево. Успела пережить немецкую оккупацию в сентябре 1939 года. Город был до основания разрушен, семья была вынуждена переехать».

Зелигзон Зинаида Гдальевна продолжает учебу в гимназии на польском языке. Именно тогда она познала трудности беженки, но учебу не бросила. Рассказывает она об этом со слезами. Летом 1941 года ей, ученице второго класса, дали путевку в летний санаторий, пионерский лагерь Друскеники, что расположен в Литве:

«Лето было прекрасное, река Неман, увяла сирень, но, увы, 22 июня взрывы бомб возвестили о начале Великой Отечественной войны».

Директором пионерского лагеря был Самуил Маркович Певзнер. Он сумел эвакуировать свыше 200 детей в последнем эшелоне, уходившим из города:

«12 дней, под обстрелом немецких стервятников, добирались мы до глубокого тыла. 2 июля 1941 года прибыли мы в город Сарапул и были размещены в доме отдыха «Учитель». Начались трудности. Оказавшись без родных, без теплых вещей, без знаний русского языка».

27 октября 1941 года польских ребят перевезли в село Каракулино, где был организован детский дом. Его директором стал С.М. Певзнер - «человек эрудированный, деятельный, любящий детей». Разместили их в бывшей школе:

«Сельчане, учителя школы делали для нас все, чтобы нас одеть, обуть, обучить. По буквам учили русскому языку. Я училась в 7 классе. Помощь учителей была так велика, что из 25 учеников в классе 10 были отличниками, в том числе и я».

В 1945 году они окончили 10 классов. Окончилась Великая Отечественная война. Многие стали возвращаться домой, в Польшу, но в основном это те, кто нашел родных:

«Для меня не было вопроса, я осталась в Удмуртии, ставшей мне Родиной».

Зинаида поступила в Ижевский Государственный институт на медицинский факультет. Были трудные годы учебы без родных и близких, ведь она осталась круглой сиротой. Часто ездила в Каракулино в детский дом, где директором оставался С.М. Певзнер, он всегда поддерживал своих подопечных. В 1950 году Зинаида Гдальевна стала врачом:

«Для меня не было другого выбора, я вернулась в Каракулино».

Больница была старинная, построена еще в 1912 году земской управой. Врачей было всего 6, на район в 16 тысяч человек. Малярия, туберкулез, трахома и многое другое с чем необходимо было бороться. Рабочий день врача начинался в 7 утра и заканчивался поздно вечером:

«Страстно люблю свою работу. Хочу сказать, каждый, кто решил стать врачом, должен в первую очередь спросить себя – любит ли он людей».

Трудовой стаж Зинаиды Гдальевны 42 года. Она с любовью вспоминает своих одноклассников, особенно свою подругу Розу Семеновну Рыхтину, бывшую старшую медсестру 7 детской больницы. Мы не смогли лично с ними познакомится, потому что они болеют. Правильно говорят: «Война в человеке». Прошло 60 лет, но увы она дает о себе знать. Мне помогли в сборе материала их дети, спасибо им.

Врубель Петр Исаакович

Нам посчастливилось найти воспоминания другого воспитанника Каракулинского детского дома - Врубеля Петра Исаковича, описанные в его рукописной книге. Здесь он рассказал о своей семье, начавшейся войне, жизни в Каракулино, трудностях и невзгодах:

«Я, Врубель Пейсах Ицкович, родился в 1932 году в городе Белостоке, Польша. Мой отец – Врубель Ицко-Арон по специальности был портной, мать – Врубель Малка была учительницей немецкого языка. В детском доме и в дальнейшем все меня звали по-русски Петром Исаковичем, это имя за мной закрепилось до сих пор».

Далее Петр Исакович вспоминает свой город до войны: «Белосток в моей памяти остался красивым городом…», и дом, в котором они жили: «Дом был 2-х этажный, деревянный, аккуратно обшитый и покрашенный снаружи, на высоком фундаменте. Кроме нас в нем жили еще 2 семьи в отдельных квартирах. У нас было 4 комнаты: гостиная, спальня, рабочий кабинет отца и детская, где жили мы с братом Самуилом, который был на 2 года младше меня».

«В 1939 году мне исполнилось 7 лет, и меня начали готовить к школе…и 1 сентября 1939 года меня всей семьей пошли провожать в школу в 1 класс. Только мы вышли из дома, передают по радио, что немцы напали на Польшу и началась Вторая Мировая война. Дошли мы до школы, а там объявили, что в связи с началом войны, занятия отменяются. Через неделю дети уже были в Белостоке. За эту неделю немцы часто бомбили, особенно вокзал, а так как мы жили недалеко от вокзала, после каждого взрыва у нас дребезжали стекла, а некоторые повылетали…Числа 7 или 8 сентября в городе уже были немцы, которые начали наводить свой порядок. Немецкие солдаты разговаривали с нами, с детьми, угощали шоколадками и конфетами, брали на руки и ласкали, пока не подъехали эсэсовцы. За 10 дней, что немцы были в городе, они свою «доброту» показали», - рассказывает П.И. Врубель о времени начала войны.

В 1941 году Петр Исакович находился в пионерском лагере в Друскининкае в Литве:

«Путевка у меня была с 3 июня по 1 июля 1941 года, а было мне тогда 9 лет. 22 июня был прекрасный солнечный день. Утром, еще до завтрака, мы пошли на Неман искупаться. На западе слышались раскаты наподобие грома, однако, дождя погода не предвещала. Буквально, через несколько минут, а время было около 7 утра, с запада появилась туча самолетов с крестами. Мы сразу поняли, что это немецкие. Орудийные раскаты все усиливались. За завтраком начались разговоры: «Похоже, что это война». Мы дети это уже понимали, а ведь в этот день воскресенье у нас намечался пионерский праздник. А в это время сотни самолетов со свастикой летели на восток. Нам пока ничего не говорили после обеда, как положено, тихий час, но около 2 часов дня нас подняли по тревоге, сказали взять с собой личные вещи, свернуть одеяла, строиться, и пойдем в военизированный поход. И повел нас строем Самуил Маркович Певзнер – начальник пионерских лагерей Друскенинкайте. Дошли мы только до вокзала, и никто уже не сомневался, что началась война…. К дверям переполненных вагонов подойти не было никакой возможности. Нас, пацанов, затаскивали в окна вагонов старшие, пионервожатые, которые каким-то образом попали в вагоны. К вечеру 22 июня наш состав двинулся в сторону Гродно. Мы поняли, что нас везут домой, но в Гродно мост через реку Неман оказался взорван, на той стороне были немцы и мы задним ходом поехали обратно…. Из Вильнюса наш состав отправился в Минск. Было невыносимо жарко, не хватало продуктов, воды. В наших запасах были только ветчина, масло, печенье, хлеб доставался с большим трудом и каждый кусочек был лакомством».

Путь эшелона с детьми часто подвергался бомбежкам и обстрелам. В Казани детям сообщили, что они направляются в город Сарапул. 3 июля дети прибыли в Сарапул, где их разместили в доме отдыха «Учитель»:

«Общественность Сарапула, руководители города Удмуртии по матерински заботились о детях из прифронтовой полосы. Ежедневно нам предлагали свою помощь и услуги многочисленные организации и граждане города Сарапула. Быстро решались все вопросы по созданию благоприятных условий для жизни маленьких граждан. Шло время. Как обычно проходили пионерские сборы, работали кружки, мы чувствовали себя как в пионерском лагере. Не знающие русского языка, изучали его и начали уже изъясняться по-русски».

Наступили холода и в конце октября дети оказались в селе Каракулино:

«23 октября 1941 года мы сели на последний пароход и прибыли в Каракулино. Дождь, снег, сляча, 3 км пешком в тапочках, полу ботиночках до здания начальной школы, на территории которой сейчас располагаются благоустроенные здания Каракулинской школы – интерната».

Детям были созданы благоприятные условия для жизни и учебы. Многие дети плохо владели русским языком, однако все учились на «хорошо» и «отлично». Детям не хватало бумаги, учебников, поэтому нередким явлениям были самодельные тетради из газет и оберточной бумаги:

«Школой трудового воспитания стало для нас подсобное хозяйство: лошади, коровы, свиньи, овцы, куры, гуси, козы, - и за всем этим мы ухаживали сами. Из шерсти сами вязали варежки и носки, обеспечивали себя молоком, мясом, картофелем, овощами. Для военного времени питание было хорошим».

Так они жили в Каракулино 4 трудных военных года. В 1945 году, когда кончилась война, в Белосток уехала партия детей: те, у кого остались в живых и нашлись родственники. У кого никто не нашелся, пока оставались в детдоме и продолжали учиться:

«В 1946 году по договоренности с польским руководством нас также повезли в Белосток, хотя родственников там ни у кого не осталось. Не забываемые две недели, проведенные в Москве, при возвращении на Родину: всевозможные экскурсии, посещение музеев и исторических мест, знакомство со столицей нашей родины – все это до конца жизни останется в памяти. Но дальше Москвы мне ехать не пришлось, судьба распорядилась иначе. Меня потянуло обратно в Каракулино. Самуил Маркович Певзнер (он сопровождал детей в Польшу) мой поступок одобрил, снабдил меня документами и деньгами, посадил меня на поезд и отправил обратно. Так я снова оказался в Каракулино. Лето работал в детдоме, а было мне уже 14 лет, и к тому времени я окончил 7 классов. Надо было думать о дальнейшей учебе. В августе 1946 года я поступил в Сарапульский электромеханический техникум, проучился в нем страшно тяжелый послевоенный год, бросил его, вернулся обратно в детский дом. Лето снова работал на разных хозяйственных работах, а осенью снова уехал в Сарапул, где поступил в медицинское училище, которое закончил в 1950 году, и обратно вернулся в Каракулино, где и проработал до самой пенсии».

В начале 1950-х годов Петр Исакович женился. Жена, Врубель Зоя Григорьевна, 35 лет проработала акушеркой. Старший сын, Врубель Евгений Петрович, живет и работает в г. Ижевске. Второй сын, Врубель Георгий Петрович, инженер-строитель, трагически погиб при автомобильной катастрофе в 1980 году. Дочь, Осипова Людмила Петровна, заслуженный врач Удмуртской Республики.

Петр Исакович помнит и чтит своих учителей и наставников: «Низкий поклон моим первым учителям, воспитателям и наставникам. Вечная память первому директору детдома, нашему наставнику Певзнеру Самуилу Марковичу, многим воспитателям и учителям, нянечкам уже ушедшим от нас». Помнит он и своих друзей и одноклассников: «Хочется упомянуть и моих друзей, с которыми вместе воспитывались в детском доме, которых разбросало по всему миру, а было нас в Каракулино 250 человек. Многие оказались в Израиле и в Польше, живут наши воспитанники в Америке, Англии, Франции и других странах.
Незабываемым останется в памяти 1991 год – год 50-летия детского дома!».

Петр Исакович прекрасный собеседник, интересный человек. Спасибо ему за его воспоминания.

Самуил Маркович Певзнер

Самуил Маркович Певзнер – заслуженный учитель школы РСФСР и Удмуртской АССР. Самуил Маркович эвакуировал польских детей и тем самым сохранил им жизнь. Много слов хороших, благодарственных мы услышали об этом человеке в Каракулино, от бывших его воспитанников, друзей и детей. Познакомились с его младшим сыном Марком Самуиловичем, который нам с огромным уважением поведал о своем отце. Из дневников Самуила Марковича Певзнера:

«Говорят, что время сглаживает события… Но еще Цицерон сказал: «Кто пострадал, тот не забудет». Разве можно забыть день 22-го июня 1941 года? В этот воскресный день я был в пионерском лагере в Друскининкае. Еще вчера шла подготовка к торжественному открытию пионерского лагеря. Приехали гости из Белостока и привезли много подарков. Все предвещало большое веселье, пионерский праздник и яркий солнечный день.

…В пятом часу утра меня разбудил необычный шум. Я вышел на улицу и, не веря своим глазам, смотрел на небо. Сотни тяжелых самолетов со свастикой летели на восток. Этих страшных чудовищ было так много, что временами небо, казалось, темнело. Все наши сомнения рассеялись, когда, включив приемник, мы услышали душераздирающую речь Гитлера…

Война, война… Не хотелось верить, что нашу границу перешли фашисты. К шести часам утра они уже были в деревне Лейпалингес, что западнее Друскининкая. Связь с Белостоком была прервана, не могли дозвониться до Вильнюса и Гродно. Мы получили указание об эвакуации всех детей, находящихся в пионерских лагерях на курорте Друскининкай.

На небольшом Друскининкайском вокзале было несколько тысяч человек. Крики и плач оглашали вокзал и привокзальную площадь. Матери, рыдая, искали потерянных детей, малыши с плачем бегали по вокзалу, разыскивая родителей. Мы садили детей уже в переполненные вагоны, используя не только двери, но и окна. С огромным трудом были размещены дети Белостокского, Литовского пионерских лагерей и детского дошкольного санатория. В эшелон погрузилось около тысячи человек, многие забрались на крыши вагонов, а большинство осталось на вокзале, не попав в эшелон.

К вечеру 22-го июня наш состав двинулся в сторону Поречье – Гродно. Проехав Поречье, мы вынуждены были остановиться: дальше путь был разобран, мост через Неман разрушен. Многие из взрослых требовали возвращенья обратно: «Что будет, то будет. Все равно фашисты догонят и разбомбят нас», - говорили они. А нашелся человек, который говорил, что немцы тоже люди, там, мол, есть хлеб и кров, а что будет, время покажет. Пришлось использовать силу приказа начальника эшелона. Только сила оружия заставила вести эшелон машиниста в сторону Вильнюса».

В своих дневниках Самуил Маркович рассказывал о дальнейшем продвижении в сторону Советского Союза, о многочисленных обстрелах и трудностях:

«Обстрелы повторялись довольно часто. На бреющем полете, совсем низко-низко проносились самолеты над нами. Иногда мы видели и лица фашистов. На вышках вагонов сидели старые пионеры и завидев самолет, поднимали вверх руку с фуражкой. Поезд останавливался, все выскакивали из вагонов и разбегались. Так повторялось много раз».

В Минске Самуила Марковича контузило и ранило в ногу и руку. На станции Канаш все они организованно умылись (на 10 сутки пути). Именно в эти дни все дети подружились, хотя среди них были и русские, и литовцы, поляки, белорусы, евреи. На станции Казань детям вручили подарки – сладости, был и торжественный обед.

«На 12 сутки пути мы прибыли на станцию Сарапул. Встречающие буквально на руках выносили наших детей из вагонов. После бани, куда нас повезли в автобусах прямо с вокзала, мы разместились в подготовленных зданиях дома отдыха «Учитель». 20 июля по постановлению Совета Народных Комиссаров УАССР был организован детский дом для детей, эвакуированных с курорта Друскининкай», - вспоминает Самуил Маркович.

1 сентября в детском доме начался учебный год, но вскоре начались холода, а помещение дома отдыха не было приспособлено для жизни зимой. Поэтому группа детей была направлена в Шаркан, Гольяны и Каракулино. А в последующем литовские ребята были размещены в селе Дебессы, белостокские – в Каракулино.

«Кончилась война. Победа, о которой мечтали, за которую 4 года боролся героически советский народ принесла счастье и нашим детям. Они уехали на Родину, но память об Удмуртии и ее славном народе на всю жизнь осталась в сердцах тех, кто в тяжелые годы Великой Отечественной войны нашел здесь материнскую любовь и отцовскую заботу. Второй Родиной стала Удмуртия для тех, кто пережил вместе с удмуртским народом эти трудные годы. А для некоторых Удмуртия стала и местом постоянного жительства», - так С.М. Певзнер остался в Удмуртии в селе Каракулино.

В 1991 году Самуил Маркович, несмотря на пожилой возраст, а было ему уже за 80 лет, сумел организовать встречу в селе Каракулино бывших воспитанников Каракулинского детского дома, живущих ныне в разных странах – Израиле, Польше и провести праздник 50- летия детского дома.

Заключение

В заключение я бы хотела напомнить слова Цицерона: «Кто пострадал, тот не забудет». В те суровые военные годы 1941–1945 годов много детей пострадало от рук фашистов, многие остались сиротами, потеряв родителей и своих родственников. Дети, отдыхавшие в пионерлагерях, нашли приют в Удмуртии, где их разместили, учили и помогали им. Удмуртия стала для них второй Родиной, а для некоторых и постоянным местом жительства. Но все дети помнят то страшное время, поддерживают отношения друг с другом и по сей день; некоторых из них уже нет в живых, многие разъехались по разным странам.

Я бывал на Кубани, на Урале бывал,
Любовался красотами теплого юга,
Но, куда б ни забросила жизнь и судьба,
В сердце край со снегами и вьюгой.
Кто в разлуке не жил, тот меня не поймет,
Как до боли мила мне родная сторонка.
Не забыть отчий край и родимый порог,
Светлой памяти детства ты вряд ли изменишь.

А. Ильина.

За помощь в написании работы я благодарна: сыну С.М. Певзнера (директора Каракулинского детдома) - Певзнеру Марку Самуиловичу; Врубелю Петру Исаковичу и его дочери Людмиле Петровне; воспитаннице детского дома Зелигзон Зинаиде Гдальевне и ее дочери Раисе Хоналисовне; доктору исторических наук Ванюшеву Василию Михайловичу; Назаровой Ирине Витальевне; директору музея I Республиканской больницы Иванову Эдуарду Петровичу; Ивановой Капиталине Вениаминовне, а также работникам Центрального государственного архива Удмуртской Республики, Центра документации новейшей истории; директору Каракулинской школы-интернат Третьяковой Нине Леонидовне; Совету ветеранов; своей семье и научному руководителю Зуевой Светлане Леонидовне.

Список источников и литературы

1. ЦГА УР, фонд Р-738, опись 1, дела 1142, 1344, 1382, 1403, 1422, 1448, 1453, 1454, 1579, 1585, 1700, 1716, 1802; Там же, опись 3, дело 294, лист 2; Там же, фонд Р-755, опись 1, дело 7, лист 19; Там же, фонд Р-607, опись 3, дело 23, лист 157-158; Там же, фонд Р-551, опись 2, дело 468, лист 119; Там же, дело 345, лист 140; Там же, дела 512, 584; Там же, фонд Р-546, опись 2, дело 297, лист 16; Там же, фонд Р-1501, опись 1, дело 18, лист 22, 34; Там же, дела 66, 150.

2. ЦГА УР, фотофонд.

3. ЦДНИ УР, фотофонд.

4. Материалы музея I Республиканской больницы.

5. Материалы Республиканского музея истории медицины и аптечного дела УР.

6. Материалы музея Каракулинской школы – интернат.

7. Интернет-сайт http://www.zchor.org/bialystok/children.php.

8. Встречи, интервью и переписка: с Певзнером М.С., Ивановым Э.П., Ивановой К.В., Зелигзон З.Г., Зелигзон Р.Х., Ванюшевым В.М., Врубель П.И., Врубель Л.П., директором детского дома в Каракулино Третьяковой Н.Л.

9. Дневник врача Зелигзон Зинаиды Гдальевны.

10. Материалы рукописной книги Петра Исаковича Врубеля.

11. Ванюшев В.М. Аудиокассеты. Записи – интервью выпускников детского дома в селе Дебессы.

12. Горбачева С.В. Дети из Литвы в Удмуртию //Архивы Урала. 1996. №1.

13. Симаков Г.С. – Сестры. Рассказы о дружбе, проверенной временем. Ижевск: Издательство Удмуртия, 1975.

14. Советская Удмуртия в годы Великой Отечественной войны. Сборник статей. Ижевск, 1985.

15. Прикамская правда. № 80, от 18 июля 1991 года.

Твит